Сценарий процесса убеждения
До сих пор не было сказано, как практически осуществить процесс убеждения. Дело в том, что слишком уж много “неизвестных переменных”: состояние самого химически зависимого человека, стадия развития его болезни, особенности характера участников команды; колебания межличностных отношений, и то, насколько хорошо участники команды осведомлены о химической зависимости, наличие (или отсутствие) опытного специалиста, доступные варианты лечения и т.д. Тем не менее, мы ознакомим вас со сценарием убеждения, отражающим события, которые могут произойти во время самого процесса. И хотя невозможно подобрать образцовый вариант “типичного” убеждения, приведенный ниже пример очень точно отражает обычную картину происходящего.
Прежде чем перейти к практическим действиям, настоятельно рекомендуется обратиться за помощью к специалисту в следующих случаях:
• если химически зависимый человек давно страдает каким-либо психическим заболеванием;
• если он (она) отличается жестоким, оскорбительным и крайне сумасбродным поведением;
• он (она) в какой-то период времени находился в состоянии глубокой депрессии;
• вы подозреваете его в пристрастии к целому к ряду наркотических препаратов, но не располагаете достаточными сведениями или свидетельствами очевидцев о том, что на самом деле употребляет жертва.
Мы уже отмечали, что во время вмешательства химически зависимый человек должен быть трезвым. Но если признаки употребления алкоголя распознать достаточно легко, то наличие наркотической интоксикации может быть не столь очевидным. Известно, что некоторые из наркотических препаратов вызывают психотические (или близкие к психотическим) состояния. Если вы не можете с уверенностью определить, не находится ли человек под воздействием наркотических препаратов в момент, когда намечено вмешательство, отложите его проведение, и прежде чем предпринять новую попытку, обратитесь за консультацией к специалисту.
Ниже мы приведем адаптированный пример подобного убеждения. Конечно, в каждом конкретном случае он имеет свои нюансы и особенности, но нам кажется логичным иметь некий образец работы прежде, чем вы приступите к делу.
Человек, которого мы собираемся убедить — наш старый приятель Эдуард. Его жена Катерина провела несколько недель, набираясь знаний о химической зависимости: читая книги и статьи, беседуя с друзьями, родные и близкие которых страдают химической зависимостью. Особенно долго она беседовала со своей сестрой, живущей в другом городе, муж которой после лечения уже пять лет как не пьет.
Она также конфиденциально побеседовала с Борисом — непосредственным руководителем Эдуарда. В соответствии с курсом, проводимым их компанией, Борис согласился жестко взяться за Эдуарда и настоять, чтобы тот дал согласие лечиться. Приемлема предлагаемая стоимость лечения, а рабочее место Эдуарда будет сохранено за ним до его возвращения.
Состав команды, которую набрала Катерина:
• Борис, который также будет выполнять обязанности председателя;
• Марина, 24-летняя дочь Эдуарда и Катерины;
• Тимофей, их 16-летний сын;
• Гаврила, сосед и близкий друг Эдуарда.
Процедура убеждения назначена на субботу, на 10:00, в кабинете Бориса. Борис вызвал Эдуарда к себе для подготовки отчета, который необходимо представить заказчику в понедельник. Он придет в 10, а все остальные: Катерина, Марина, Тимофей и Гаврила появятся на пороге его кабинета 10:15. До этого команда собиралась дважды, чтобы отрепетировать ход процедуры и “отшлифовать” составленные перечни.
Ровно в 10:15 Эдуард поднимает глаза и видит, как Катерина, Марина, Тимофей и Гаврила входят в кабинет Бориса.
Эдуард: Что происходит?
Борис: Через минуту я все объясню тебе, Эдуард. Проходи, Катерина, и помоги остальным разместиться. Марина и Тимофей, рад вас видеть.
Эдуард: Если бы у всех вас не был такой мрачный вид, я мог бы подумать, будто сегодня день моего рождения. Давайте же, кто-нибудь, откройте тайну.
Участники команды расселись по местам и готовы приступить к делу. Борис как председательствующий начинает.
Борис: Эдуард, я хочу, чтобы ты понял: всем нам придется тяжело. Я действительно хотел обсудить с тобой предстоящий отчет, но более важный повод для встречи — то, что привело сюда твою семью. Я испытываю облегчение, потому что мы, наконец, можем высказаться открыто. Ни один из нас не желал ничего от тебя скрывать, и нам на самом деле было неловко действовать таким образом. Но мы хотели сделать все, как следует. Сейчас я собираюсь попросить тебя об одолжении, а именно — дать нам возможность высказаться. Обещай выслушать, как бы тяжело это ни было. Понимаем, что тебе будет несладко... Не мог бы ты пойти нам навстречу и просто выслушать нас?
Эдуард: Что все это значит?
Борис: За последние несколько недель мы не раз собирались вместе, поскольку все мы любим тебя и глубоко обеспокоены тем, что с тобой происходит. Уверен, если ты выслушаешь нас, то поймешь наши чувства. Мы собрались здесь поговорить о твоем пьянстве. Единственное, о чем мы просим, так это выслушать нас. Ты согласен?
Эдуард (свирепо глядя на председателя): Ушам своим не верю. Я-то думал, ты вызвал меня сюда поработать над отчетом.
Борис: С этим пока придется повременить, поскольку у нас есть дело поважнее.
Эдуард (поворачиваясь лицом к Катерине): Полагаю, ты все это затеяла. Ты же годами придираешься ко мне за мое “пьянство.
Катерина: Все мы собрались здесь ради тебя, Эдуард. Марина и Тимофей, Борис и Гаврила — все мы очень за тебя тревожимся.
Борис: Эдуард, положение, действительно, очень серьезное. Понимаю, сейчас ты, должно быть, сердит на нас, но если ты решишь отстраниться или станешь все время перебивать, то последствия могут быть самые серьезные.
Эдуард: Ты хочешь сказать, что на карту поставлена моя работа?
Борис (кивая): Я могу пойти и на такой шаг. Но я не хочу обсуждать это сейчас. Давайте лучше послушаем, что скажет Марина.
Эдуард: Ладно, послушаем. Не уверен, что мне это понравится, но я выслушаю.
Борис: Это все, о чем мы просим. Начинай, Марина.
Марина лезет в сумочку и достает свой перечень. Прежде чем начать, она нервно поглядывает на отца.
Марина: Папа, ты знаешь, что я всегда тебя любила. Не было отца лучше и заботливей тебя. Я помню все то время, что мы проводили вместе, когда я была маленькой — особенно, как ты водил нас в поход, когда мне было девять. Но в последнее время я действительно переживаю за тебя. Когда бы мама ни пригласила меня на обед, ни разу не обошлось без рюмки. А затем мы, как всегда, с жаром принимались спорить. В прошлое воскресенье ты едва не запустил в меня бокалом. Это так не похоже на тебя, папа. Ты никогда не поднимал на меня руку, пока не запил.
Эдуард: Марина, я просто пошутил...
Марина: Я испугалась. Помнишь, я рано ушла? Именно поэтому.
Эдуард: Ну, если это все...
Марина: Нет. В прошлом месяце я привела с собой Сашу, нового парня, с которым встречалась, чтобы познакомить его с тобой и с мамой. Ты уже явно “накачался”, но, тем не менее, достал спиртное и принялся смешивать коктейли. Ты уже и без того шатался и еле ворочал языком. Мне было так стыдно, папа. С тех пор от Саши ни слуху ни духу.
Эдуард: Уж не думаешь ли ты, что виноват в этом я?!
Марина: Затем, в прошлом году, в канун Рождества я пела сольную партию в церковном хоре, и вы с мамой должны были прийти меня послушать. Она явилась одна и сказала, что ты загрипповал. А на самом деле ты без чувств валялся на диване. Ты пьянствовал с полудня.
Итак далее, пункт за пунктом. К тому времени, когда Марина заканчивает чтение, Эдуард сидит в глубоком молчании. Затем вступает Гаврила.
Гаврила: Эдуард, ты — самый лучший партнер по покеру. Ты — мой давний и добрый друг. Но меня тоже тревожит твое пьянство.
Эдуард (саркастически): “Что ж, Гаврила, как мне помнится, нам не раз случалось “опрокидывать” вместе. Кроме того, не ты ли научил меня смешивать превосходный “мартини”?
Гаврила: Эдуард, в последнее время, когда мы собирались за игрой, ты являлся уже выпившим. Это было очевидно всем собравшимся. Потом, где-то в течение следующего часа, ты требовал приготовить тебе еще несколько порций коктейля. Не в силах сосредоточиться на игре, ты принялся рассказывать какую-то долгую и запутанную историю. Ты ходил не в очередь и, в конце концов; нам пришлось свернуть игру.
Эдуард: Ладно, значит, я был расстроен. Последнее время столько всякого в мыслях.
Гаврила: Две недели назад, когда ты попросил на время мою машину, потому что твоя была на станции техобслуживания, мне пришлось тебе отказать. И все потому, что когда я в прошлый раз разрешил тебе ею воспользоваться, ты бросил ее на стоянке где-то в центре города. Причем ты даже забыл, на какой именно. Катерина рассказала мне, как ты вернулся домой на такси, и что ты был пьян.
Эдуард: Я же нашел твою машину на следующий день, разве не так? Кроме того, по-моему, мы с Катериной договорились сохранить это между нами. Шила в мешке не утаишь!
Гаврила: Помнишь, в прошлый раз тебя пригласили на вечеринку к Степану? Ты не только при всех приставал к Элле, но оскорбил и мою жену. Она решила махнуть на все рукой, но на самом деле очень расстроилась. Перед этим я видел, как ты готовил себе напиток. Ты налил целый стакан портвейна и осушил его, а затем смешал себе еще. Думаю, ты не заметил, что я наблюдал за тобой. Я о тебе же беспокоюсь.
Эдуард: Здорово. Теперь за мной еще и шпионят. Мы уже почти закончили?
Борис: Пожалуйста, дослушай нас. Мы знаем, это нелегко. Всем нам сейчас не до шуток.
Эдуард, скрестив руки на груди, уставился в потолок. Он все еще глядит в потолок, когда Гаврила заканчивает чтение, и настает черед Тимофея.
Тимофей: Папа, мне очень тяжело. Боюсь, ты на меня страшно рассердишься. Нам всем и так уже с лихвой хватило неприятностей. Но я люблю тебя, папа. И я не могу сидеть сложа руки и смотреть, что ты делаешь с собой, и с мамой, и со мной, и с Мариной.
Прежде чем приступить к чтению, он глубоко вздыхает.
Тимофей: Папа, помнишь, как прошлым летом мы отправились в поход? Всю дорогу ты то и дело вылезал из машины, якобы проверить кузов и выяснить, что там постоянно перекатывается. Я догадался, что это бутылка. Всякий раз, когда ты останавливался, ты тайком к ней прикладывался. Когда мы добрались до лагерной стоянки, ты был уже изрядно пьян.
Эдуард: Тимофей, так нечестно. Я думал, мы замечательно провели время.
Тимофей: Ну, это совсем не так. По крайней мере, что касается меня. Все выходные я только и следил, как бы ты не свалился в костер или не заблудился в лесу. Большую часть времени ты был пьян. Я не мог дождаться, когда мы вернемся домой.
Эдуард: Тебя просто тянуло обратно, к твоим приятелям. Понимаю, как тяжко подростку провести выходной с папашей.
Тимофей: Это неправда! Но если ты, папа, без конца пьешь, тут не до шуток. Разве ты не понимаешь, что твое пьянство делает со всеми нами? С Мариной, с мамой, со мной?
Борис: Тимофей, пожалуйста, продолжай читать. Что дальше, Тимофей?
Тимофей явно расстроен. Через мгновение он делает еще один глубокий вдох и вновь принимается читать.
Тимофей: Ладно. Что ж, продолжим. Пару недель назад я вернулся домой поздно и привел с собой двух приятелей. Признаю, мы наделали слишком много шума. Как бы то ни было, дальше я помню, как ты возник на кухне в пижаме. Как ты орал на меня, как отчитывал меня перед моими друзьями. Всякому ясно, что ты был пьян. Ты показался “во всей красе” перед моими друзьями!
Пока Тимофей продолжает читать, Эдуард делает вид, будто не слышит. Он ерзает на стуле, поглядывает на часы, перевязывает шнурки. Он избегает встречаться взглядом с присутствующими.
Когда Тимофей заканчивает, Борис достает из кармана свой листок. Он кладет его на стол перед собой и начинает читать.
Борис: Эдуард, ты всегда был замечательным работником. В первые пять лет твоей работы объем продаж превысил обычный уровень, и в этом немалая твоя заслуга. Но положение дел изменилось. За последние несколько месяцев производительность твоего труда резко упала.
Эдуард: Борис, будь реалистом. Всю нашу отрасль лихорадит.
Борис: Возможно, но лишь единственный отдел нашей компании, причем твой. Твои коллеги жалуются, что ты не выполняешь свою долю работы, Состояние бухгалтерской отчетности оставляет желать лучшего. Когда мы не досчитались финансового отчета Михаила, я попросил его самого объяснить в чем дело, и он признался, что больше не может с тобой работать. Он не хотел говорить ничего плохого в твой адрес, но я давно подозреваю, что неприятность с отчетом вышла из-за твоего пьянства.
Эдуард: А не поведал ли он к тому же, как разделал меня, когда я всего-то на неделю задержался с выполнением его распоряжения?
Борис: В прошлый понедельник ты явился после двухчасового (!) обеда, и от тебя несло спиртным. Ты отказался отвечать на звонки до конца рабочего дня.
Эдуард: Видал, как ты сам выпивал во время обеда.
Борис: Я делаю это не каждый день. А ты — каждый. Даже если ты перекусываешь в кафетерии, то все равно как-то ухитряешься к середине дня дышать перегаром.
Эдуард встает.
Эдуард: Ладно. Погодите. Я вам кое-что покажу.
Он покидает комнату и, не проходит и минуты, как возвращается, неся с собой бутылку. Он ставит ее на стол перед Борисом.
Эдуард: Признаюсь, я держал ее у себя в столе. Может, я иногда и “взбадривался” во время рабочего дня. Но с этим покончено. Никогда больше не буду, обещаю.
Борис. Прекрасно, Эдуард. Я уверен, что ты сдержишь свое слово. Однако все мы решили: для того чтобы ты смог одержать свое обещание, тебе нужна помощь.
Эдуард: Что ты имеешь в виду, какая помощь? Ты говоришь о вытрезвителе или о чем-то еще?
Борис: Давай послушаем, что скажет Катерина, а затем дадим тебе возможность принять решение. Готова, Катерина?
Катерина потупилась, она упорно не отрывает глаз от своего листка, словно старается выучить текст наизусть. Все спокойно ожидают. Наконец, она поднимает взгляд и смотрит на мужа.
Катерина: Я вышла за тебя замуж, потому что любила тебя. Я все еще тебя люблю. Но моему терпению пришел конец. Последнее время невольно напрашивается желание попросить тебя уйти, оставить нас с Тимофеем в покое. Мне страшно, когда ты пьешь, и я боюсь, что ты можешь нас покалечить. Две недели назад ты явился домой после работы около десяти вечера. Когда я спросила, где ты был, ты ударил меня и сказал, чтобы я не лезла не в свое дело. За все годы, пока мы вместе, не случалось ничего подобного.
Тимофей (потерянно): Мама! Ты ни разу не обмолвилась об этом на наших собраниях.
Катерина: Прежде всего, я хотела сказать об этом твоему отцу. Пусть он знает: впервые за двадцать пять лет совместной жизни он пугает меня.
Эдуард переводит взгляд с потолка на Катерину Его поза несколько утрачивает оборонительный характер.
Эдуард: Милая, я так виноват. Не знаю, что на меня нашло. Клянусь, такое никогда не повторится снова.
Катерина: Я просто хочу, чтобы ты выздоровел, чтобы все стало, как раньше. Эдуард, я уже не один месяц сама распоряжаюсь чековой книжкой. Я покрывала твое мошенничество, разбиралась в созданной тобой финансовой неразберихе, брала деньги из наших сбережений, брала кредит. Чем больше ты пьешь, тем больше денег уходит в никуда.
Эдуард: Я нажил приличное состояние. Мне больше не нужно считать каждую копейку. Сейчас у нас достаточно денег, чтобы жить безбедно.
Катерина: В прошлом месяце ты забыл свой кошелек в пивной. Не прошло и трех дней, как ты, наконец, спохватился. Я немедленно принялась обзванивать банки; у того, кто взял кошелек, было целых три дня, чтобы использовать твои карточки. Я рассказала нашим кредиторам какую-то выдуманную историю о том, где ты потерял бумажник, потому что мне было стыдно сказать правду.
Эдуард ерзает на стуле. Катерина продолжает читать.
Катерина: На прошлой неделе, когда мы отправились пообедать, мне пришлось тайком вытащить ключи от машины у тебя из пиджака и спрятать их в своем кошельке, чтобы ты не пытался сесть за руль. Ты в одиночку прикончил полторы бутылки вина. Я не собиралась ехать на сидении для пассажиров.
Эдуард: Я езжу осторожно. Разве я когда-нибудь попадал в аварии?
Катерина (очень мягко): Пока еще нет. Но три недели назад ты был на волосок от происшествия. Помнишь, когда этот мальчуган выскочил из-за припаркованных машин? Мне пришлось буквально вцепиться в руль. В тот день ты выпил — хотя ты и прятал бутылку в гараже, я поняла, что выпил — и если бы я не среагировала так быстро, ты бы сбил ребенка. Возможно, насмерть.
В первый раз Эдуард нечего возразить.
Катерина: Я не буду больше читать тебе нотаций. Я не стану выгораживать тебя перед людьми, как это было в случае с Мариной. Я не намерена звонить Борису и извиняться за твои опоздания. Я не собираюсь стоять и ждать, пока ты не покалечишь меня или Тимофея. Все это нужно прекратить, Эдуард.
Теперь Эдуард смотрит в пол.
Борис: Мы почти закончили, Эдуард. Я знаю, тебе неприятно, но мы почти закончили. Каждому осталось добавить одно-два слова. Когда все завершится, мы поговорим.
Марина: Папа, даже не знаю, как и сказать, но меня больше не тянет домой. Никогда не знаешь, в каком ты состоянии. Раньше в доме было так весело, а теперь такая напряженная обстановка. Из-за нее даже домой идти не хочется.
Гаврила: Эдуард. я дорожу твоей дружбой, и мне невыносимо смотреть на то, что происходит. Но я не могу принимать тебя у себя в доме, пока все не изменится. Лена тоже за тебя переживает, но еще больше она стремится оградить детей. Она не хочет, чтобы ты находился рядом с ними в пьяном виде.
Катерина: Эдуард, я не могу так больше. Твое пьянство сказывается и на мне тоже. Временами мне кажется, будто я схожу с ума. У нас больше нет ни общих разговоров, ни общих дел, как раньше; и я чувствую, что должна следить за тобой каждую секунду. За последние недели я поняла одно: я больна так же, как и ты. Нам всем нужна помощь, Эдуард.
Марина: Мама права, отец. То, что с тобой происходит — это болезнь, называемая химической зависимостью, и она передается окружающим. И все мы - Тимофей, мама и я - тоже больны ею по-своему. Но ни ты, ни мы не должны медлить. Ты поправишься. Ты непременно поправишься. Все мы поправимся, но для этого нужно держаться друг за друга.
Тимофей: Папа, пожалуйста, согласись. Я люблю тебя. Мы все тебя любим, и нам больно видеть тебя таким. Ты не тот, каким был раньше. Мне стыдно приглашать в дом друзей, потому что никогда не знаешь, в каком ты состоянии. Порой мне кажется, будто у меня больше нет отца.
Борис: Эдуард, я хочу повторить то, что уже сказал. Тебе придется восстанавливать свою профессиональную репутацию. Но, мне кажется, тебе это вряд ли удастся, пока ты не примешь помощь, чтобы навсегда покончить с пьянством.
Эдуард закрывает лицо руками. Спустя минуту-другую он поднимает глаза и обводит взглядом лица присутствующих. Когда он начинает говорить, его голос звучит едва ли не шепотом.
Эдуард: “Господи, неужели все, о чем вы рассказали, правда? Неужели я такой мерзавец?”
Катерина: “Мы собрались здесь не для того, чтобы ругать или обвинять тебя в чем-либо, а для того, чтобы помочь нам всем. Я знаю, что нуждаюсь в помощи так же сильно, как и ты”.
Эдуард: “Хорошо, так что же от меня требуется? Хотите, чтобы я собрал вещи и ушел? Вы этого хотите?”
Катерина: “Нет, нам нужно совсем не это. Мы хотим, чтобы ты поправился”.
Борис: “ Эдуард ” алкоголизм — это болезнь. Приняв помощь, ты снова будешь здоров”.
Эдуард: “Я не понимаю. Что вы имеете в виду, какую болезнь? Я могу прекратить пить, когда захочу. И брошу, начиная с сегодняшнего дня. Вот увидите!”
Борис: “Люди, которые тебе помогут, расскажут тебе о болезни куда больше. Бросить пить гораздо труднее, чем ты думаешь. Кроме того, дело не только в этом”.
Эдуард (решительно): “Борис, ты знаешь, если я что-то задумал, то выполню обязательно. Я отвечаю за свои слова: в жизни никогда больше не буду пить”.
Борис (глядя Эдуард в глаза): “Мы пришли сюда не за тем, чтобы выслушивать твои обещания. Мы собрались, чтобы убедить тебя согласиться принять помощь. Пора попробовать что-то новое и совершенно другое”.
Эдуард: “О чем ты — об Обществе Анонимных Алкоголиков или вроде того? Какой-нибудь клуб для выпивох и всяких отщепенцев?”
Борис: “Думаю, ты будешь удивлен, узнав, какие люди обращаются в Областную наркологическую больницу. Но хотелось бы начать не с этого. Ты можешь обратиться в стационар Санкт-Петербурга или в Саранский лечебный центр. Тебя уже ожидают, прямо сегодня”.
Эдуард (явно потрясен): “Сегодня. Подождите-ка минутку. Нам еще нужно обсудить все как следует. Кроме того, я не могу поехать сегодня. Отчет должен быть готов к понедельнику”.
Борис: “Мы сами об этом позаботимся. Месяц без тебя мы здесь продержимся. Кроме того, когда ты вернешься к работе, то уже настолько поправишься, что будешь трудиться раза в два продуктивнее”.
Эдуард: “Месяц? Я не ослышался, ты сказал, месяц?”
Борис: “Ровно столько длится программа лечения. Ты отправишься лечиться сегодня и вернешься через тридцать дней”.
Эдуард поворачивается к Катерине.
Эдуард: “Я не могу оставить вас с Тимофеем на целый месяц”.
Катерина: “Я навещу тебя, как только мне разрешат. А во время “недели семьи” я буду бывать у тебя каждый день”.
Эдуард: “Но ведь нужно время, чтобы подготовиться, собрать вещи, и ты, вероятно, должна забронировать место или что-то вроде того... А не подождать ли с этим до понедельника?”
Катерина: “Твой чемодан собран и готов в дорогу. Он в багажнике моей машины. Если тебе понадобится еще какая-то одежда, я позабочусь о том, чтобы тебе передали”.
Борис: “И если ты поедешь сегодня — твое место сохраняется за тобой до твоего возвращения”.
Эдуард: “А если нет?”
Борис: “У тебя нет выбора, дружище. Ни на что другое я не согласен”.
Теперь Эдуард тихонько плачет. Марина подходит к нему сзади и обнимает его.
Марина: “Папа, это поможет всем нам. Ты поправишься, и мы тоже поправимся. Мы с мамой сегодня вечером в первый раз идем на групповую психотерапию для членов семьи зависимых.
Эдуард: “Не могу поверить в то, что происходит. Почему вы до сих пор молчали? Почему никто не сказал мне, что я сделал всем вам?”
Катерина: “Мы пытались, но ты нам не верил. Теперь я знаю, почему. Ты не мог понять, насколько ты болен, Эдуард. Ты просто не знал. Обычно так и бывает, Эдуард ”.
Борис: “Теперь нам нужно принять решение. Так что ты выбрал, Эдуард? Пензу или Саранск?”
После полудня того же дня Эдуард регистрируется в Пензенском лечебном центре. Его жена и дети находятся рядом с ним, для поддержки. Убеждение прошло успешно: Эдуард получит необходимую помощь.
Процедура убеждения, описанная выше, проводилась точно по намеченному плану. Этот план разработан в институте Вернона Джонсона и можно кратко изложить в виде так называемых Пяти Принципов Убеждения:
1. В команду вовлечены авторитетные люди, чье мнение химически зависимому человеку небезразлично.
2. Каждый из этих авторитетных людей записывает конкретные сведения о событиях и поступках жертвы зависимости, которые указывают на злоупотребление ею химическими препаратами и являются законным основанием для подозрений.
3. Все авторитетные люди поочередно рассказывают химически зависимому человеку о том, как они относятся к тому, что (по его вине) происходило в их жизни, они делает это без осуждения.
4. Жертве болезни предлагаются конкретные варианты лечения на выбор — этот лечебный центр или тот стационар.
Если бы Эдуард наотрез отказался рассмотреть оба из этих вариантов и поклялся бросить пить самостоятельно, без посторонней помощи, то тогда команде пришлось бы прибегнуть к вопросу "А что, если?” — “А что, если ты действительно снова начнешь пьянствовать? А что, если ты еще раз напьешься?” Им бы пришлось заключить с Эдуаром уговор: если он начнет употреблять снова, то согласится принять помощь. В этом случае участникам команды пришлось бы заставить его сдержать слово.
5. Когда жертва соглашается принять помощь, то ее необходимо предоставить немедленно.
Если команда строго придерживается этого плана, ее шансы на успех — 8 из 10. Доверяя своему личному опыту, я всякий раз надеялся, что метод сработает — так оно и было. В защитном барьере жертвы появляется трещина, и он (или она) соглашается принять ту или иную форму помощи.
Изыскивая различные возможности для лечения, имеющиеся в вашей местности, вы узнаете, что в наши дни существует немало доступных вариантов: от консультаций, проводимых амбулаторно, до полномасштабных программ лечения в стационарах. Последний из упомянутых вариантов заслуживает того, чтобы о нем, хотя бы вкратце, было сказано на этих страницах.
Программа лечения в стационаре обычно начинается с детоксикации — безопасного избавления пациента от токсических последствий алкоголя или наркотиков. Пациент подвергается тщательному медицинскому обследованию, у него выявляются другие, сопутствующие заболевания, требующие дополнительного лечения.
Следующий шаг — просвещение пациента — он получает необходимые знания о себе самом и о болезни химической зависимости. Оно осуществляется во время консультаций, регулярных лекций и ежедневных групповых занятий с пациентами.
Главная цель группового тренинга — выявить защитные реакции пациента и описать их таким образом, чтобы он мог понять механизм их действия и научиться распознавать их. Этот период неверия и сопротивления порой бывает очень болезненным. Защитный барьер не просто дает трещину, он рушится и больше не восстанавливается в результате чуткого тесного взаимодействия пациентов и персонала.
Во время этих занятий акцент делается на лучших качествах пациента. Ненависти к себе противопоставляется гордость за достигнутые успехи, дружеская поддержка и истинная привязанность, которая часто возникает между членами группы. Чудесное открытие, что “я, быть может, не так уж плох”, дает основание для надежды и выздоровления.
Во время этого процесса в какой-то момент пациент начинает понимать себя — возможно, впервые за все время болезни. Он (или она) примиряются с фактом существования болезни, с ее неумолимой реальностью. Как сказал один выздоравливающий алкоголик: “Раньше я на какое-то время бросал пить, потому как понимал, что пьянствовать не следует. Потом, наконец, меня осенило: я должен прекратить пить, потому что никак не могу бросить пить”. Растущая осведомленность уравновешивается верой в то, что дело может пойти и обязательно пойдет на поправку.
За программой лечения в стационаре следует программа помощи выздоравливающим, продолжительностью около двух лет. Пациент с супругой еженедельно посещают занятия “группы выздоравливающих” (подбирайте центр в котором есть такая форма работы!). Отслеживается прогресс выздоровления и исследуются межличностные отношения.
Вероятность успеха такого вида лечения высока, примерно от 50 до 80 процентов, в зависимости от программы и мотивации жертвы и ее близких. Убеждение — ключ к побуждению. В большинстве случаев болезнь удается остановить, и химически зависимый человек переходит к успешному выздоровлению.
До сих пор не было сказано, как практически осуществить процесс убеждения. Дело в том, что слишком уж много “неизвестных переменных”: состояние самого химически зависимого человека, стадия развития его болезни, особенности характера участников команды; колебания межличностных отношений, и то, насколько хорошо участники команды осведомлены о химической зависимости, наличие (или отсутствие) опытного специалиста, доступные варианты лечения и т.д. Тем не менее, мы ознакомим вас со сценарием убеждения, отражающим события, которые могут произойти во время самого процесса. И хотя невозможно подобрать образцовый вариант “типичного” убеждения, приведенный ниже пример очень точно отражает обычную картину происходящего.
Прежде чем перейти к практическим действиям, настоятельно рекомендуется обратиться за помощью к специалисту в следующих случаях:
• если химически зависимый человек давно страдает каким-либо психическим заболеванием;
• если он (она) отличается жестоким, оскорбительным и крайне сумасбродным поведением;
• он (она) в какой-то период времени находился в состоянии глубокой депрессии;
• вы подозреваете его в пристрастии к целому к ряду наркотических препаратов, но не располагаете достаточными сведениями или свидетельствами очевидцев о том, что на самом деле употребляет жертва.
Мы уже отмечали, что во время вмешательства химически зависимый человек должен быть трезвым. Но если признаки употребления алкоголя распознать достаточно легко, то наличие наркотической интоксикации может быть не столь очевидным. Известно, что некоторые из наркотических препаратов вызывают психотические (или близкие к психотическим) состояния. Если вы не можете с уверенностью определить, не находится ли человек под воздействием наркотических препаратов в момент, когда намечено вмешательство, отложите его проведение, и прежде чем предпринять новую попытку, обратитесь за консультацией к специалисту.
Ниже мы приведем адаптированный пример подобного убеждения. Конечно, в каждом конкретном случае он имеет свои нюансы и особенности, но нам кажется логичным иметь некий образец работы прежде, чем вы приступите к делу.
Человек, которого мы собираемся убедить — наш старый приятель Эдуард. Его жена Катерина провела несколько недель, набираясь знаний о химической зависимости: читая книги и статьи, беседуя с друзьями, родные и близкие которых страдают химической зависимостью. Особенно долго она беседовала со своей сестрой, живущей в другом городе, муж которой после лечения уже пять лет как не пьет.
Она также конфиденциально побеседовала с Борисом — непосредственным руководителем Эдуарда. В соответствии с курсом, проводимым их компанией, Борис согласился жестко взяться за Эдуарда и настоять, чтобы тот дал согласие лечиться. Приемлема предлагаемая стоимость лечения, а рабочее место Эдуарда будет сохранено за ним до его возвращения.
Состав команды, которую набрала Катерина:
• Борис, который также будет выполнять обязанности председателя;
• Марина, 24-летняя дочь Эдуарда и Катерины;
• Тимофей, их 16-летний сын;
• Гаврила, сосед и близкий друг Эдуарда.
Процедура убеждения назначена на субботу, на 10:00, в кабинете Бориса. Борис вызвал Эдуарда к себе для подготовки отчета, который необходимо представить заказчику в понедельник. Он придет в 10, а все остальные: Катерина, Марина, Тимофей и Гаврила появятся на пороге его кабинета 10:15. До этого команда собиралась дважды, чтобы отрепетировать ход процедуры и “отшлифовать” составленные перечни.
Ровно в 10:15 Эдуард поднимает глаза и видит, как Катерина, Марина, Тимофей и Гаврила входят в кабинет Бориса.
Эдуард: Что происходит?
Борис: Через минуту я все объясню тебе, Эдуард. Проходи, Катерина, и помоги остальным разместиться. Марина и Тимофей, рад вас видеть.
Эдуард: Если бы у всех вас не был такой мрачный вид, я мог бы подумать, будто сегодня день моего рождения. Давайте же, кто-нибудь, откройте тайну.
Участники команды расселись по местам и готовы приступить к делу. Борис как председательствующий начинает.
Борис: Эдуард, я хочу, чтобы ты понял: всем нам придется тяжело. Я действительно хотел обсудить с тобой предстоящий отчет, но более важный повод для встречи — то, что привело сюда твою семью. Я испытываю облегчение, потому что мы, наконец, можем высказаться открыто. Ни один из нас не желал ничего от тебя скрывать, и нам на самом деле было неловко действовать таким образом. Но мы хотели сделать все, как следует. Сейчас я собираюсь попросить тебя об одолжении, а именно — дать нам возможность высказаться. Обещай выслушать, как бы тяжело это ни было. Понимаем, что тебе будет несладко... Не мог бы ты пойти нам навстречу и просто выслушать нас?
Эдуард: Что все это значит?
Борис: За последние несколько недель мы не раз собирались вместе, поскольку все мы любим тебя и глубоко обеспокоены тем, что с тобой происходит. Уверен, если ты выслушаешь нас, то поймешь наши чувства. Мы собрались здесь поговорить о твоем пьянстве. Единственное, о чем мы просим, так это выслушать нас. Ты согласен?
Эдуард (свирепо глядя на председателя): Ушам своим не верю. Я-то думал, ты вызвал меня сюда поработать над отчетом.
Борис: С этим пока придется повременить, поскольку у нас есть дело поважнее.
Эдуард (поворачиваясь лицом к Катерине): Полагаю, ты все это затеяла. Ты же годами придираешься ко мне за мое “пьянство.
Катерина: Все мы собрались здесь ради тебя, Эдуард. Марина и Тимофей, Борис и Гаврила — все мы очень за тебя тревожимся.
Борис: Эдуард, положение, действительно, очень серьезное. Понимаю, сейчас ты, должно быть, сердит на нас, но если ты решишь отстраниться или станешь все время перебивать, то последствия могут быть самые серьезные.
Эдуард: Ты хочешь сказать, что на карту поставлена моя работа?
Борис (кивая): Я могу пойти и на такой шаг. Но я не хочу обсуждать это сейчас. Давайте лучше послушаем, что скажет Марина.
Эдуард: Ладно, послушаем. Не уверен, что мне это понравится, но я выслушаю.
Борис: Это все, о чем мы просим. Начинай, Марина.
Марина лезет в сумочку и достает свой перечень. Прежде чем начать, она нервно поглядывает на отца.
Марина: Папа, ты знаешь, что я всегда тебя любила. Не было отца лучше и заботливей тебя. Я помню все то время, что мы проводили вместе, когда я была маленькой — особенно, как ты водил нас в поход, когда мне было девять. Но в последнее время я действительно переживаю за тебя. Когда бы мама ни пригласила меня на обед, ни разу не обошлось без рюмки. А затем мы, как всегда, с жаром принимались спорить. В прошлое воскресенье ты едва не запустил в меня бокалом. Это так не похоже на тебя, папа. Ты никогда не поднимал на меня руку, пока не запил.
Эдуард: Марина, я просто пошутил...
Марина: Я испугалась. Помнишь, я рано ушла? Именно поэтому.
Эдуард: Ну, если это все...
Марина: Нет. В прошлом месяце я привела с собой Сашу, нового парня, с которым встречалась, чтобы познакомить его с тобой и с мамой. Ты уже явно “накачался”, но, тем не менее, достал спиртное и принялся смешивать коктейли. Ты уже и без того шатался и еле ворочал языком. Мне было так стыдно, папа. С тех пор от Саши ни слуху ни духу.
Эдуард: Уж не думаешь ли ты, что виноват в этом я?!
Марина: Затем, в прошлом году, в канун Рождества я пела сольную партию в церковном хоре, и вы с мамой должны были прийти меня послушать. Она явилась одна и сказала, что ты загрипповал. А на самом деле ты без чувств валялся на диване. Ты пьянствовал с полудня.
Итак далее, пункт за пунктом. К тому времени, когда Марина заканчивает чтение, Эдуард сидит в глубоком молчании. Затем вступает Гаврила.
Гаврила: Эдуард, ты — самый лучший партнер по покеру. Ты — мой давний и добрый друг. Но меня тоже тревожит твое пьянство.
Эдуард (саркастически): “Что ж, Гаврила, как мне помнится, нам не раз случалось “опрокидывать” вместе. Кроме того, не ты ли научил меня смешивать превосходный “мартини”?
Гаврила: Эдуард, в последнее время, когда мы собирались за игрой, ты являлся уже выпившим. Это было очевидно всем собравшимся. Потом, где-то в течение следующего часа, ты требовал приготовить тебе еще несколько порций коктейля. Не в силах сосредоточиться на игре, ты принялся рассказывать какую-то долгую и запутанную историю. Ты ходил не в очередь и, в конце концов; нам пришлось свернуть игру.
Эдуард: Ладно, значит, я был расстроен. Последнее время столько всякого в мыслях.
Гаврила: Две недели назад, когда ты попросил на время мою машину, потому что твоя была на станции техобслуживания, мне пришлось тебе отказать. И все потому, что когда я в прошлый раз разрешил тебе ею воспользоваться, ты бросил ее на стоянке где-то в центре города. Причем ты даже забыл, на какой именно. Катерина рассказала мне, как ты вернулся домой на такси, и что ты был пьян.
Эдуард: Я же нашел твою машину на следующий день, разве не так? Кроме того, по-моему, мы с Катериной договорились сохранить это между нами. Шила в мешке не утаишь!
Гаврила: Помнишь, в прошлый раз тебя пригласили на вечеринку к Степану? Ты не только при всех приставал к Элле, но оскорбил и мою жену. Она решила махнуть на все рукой, но на самом деле очень расстроилась. Перед этим я видел, как ты готовил себе напиток. Ты налил целый стакан портвейна и осушил его, а затем смешал себе еще. Думаю, ты не заметил, что я наблюдал за тобой. Я о тебе же беспокоюсь.
Эдуард: Здорово. Теперь за мной еще и шпионят. Мы уже почти закончили?
Борис: Пожалуйста, дослушай нас. Мы знаем, это нелегко. Всем нам сейчас не до шуток.
Эдуард, скрестив руки на груди, уставился в потолок. Он все еще глядит в потолок, когда Гаврила заканчивает чтение, и настает черед Тимофея.
Тимофей: Папа, мне очень тяжело. Боюсь, ты на меня страшно рассердишься. Нам всем и так уже с лихвой хватило неприятностей. Но я люблю тебя, папа. И я не могу сидеть сложа руки и смотреть, что ты делаешь с собой, и с мамой, и со мной, и с Мариной.
Прежде чем приступить к чтению, он глубоко вздыхает.
Тимофей: Папа, помнишь, как прошлым летом мы отправились в поход? Всю дорогу ты то и дело вылезал из машины, якобы проверить кузов и выяснить, что там постоянно перекатывается. Я догадался, что это бутылка. Всякий раз, когда ты останавливался, ты тайком к ней прикладывался. Когда мы добрались до лагерной стоянки, ты был уже изрядно пьян.
Эдуард: Тимофей, так нечестно. Я думал, мы замечательно провели время.
Тимофей: Ну, это совсем не так. По крайней мере, что касается меня. Все выходные я только и следил, как бы ты не свалился в костер или не заблудился в лесу. Большую часть времени ты был пьян. Я не мог дождаться, когда мы вернемся домой.
Эдуард: Тебя просто тянуло обратно, к твоим приятелям. Понимаю, как тяжко подростку провести выходной с папашей.
Тимофей: Это неправда! Но если ты, папа, без конца пьешь, тут не до шуток. Разве ты не понимаешь, что твое пьянство делает со всеми нами? С Мариной, с мамой, со мной?
Борис: Тимофей, пожалуйста, продолжай читать. Что дальше, Тимофей?
Тимофей явно расстроен. Через мгновение он делает еще один глубокий вдох и вновь принимается читать.
Тимофей: Ладно. Что ж, продолжим. Пару недель назад я вернулся домой поздно и привел с собой двух приятелей. Признаю, мы наделали слишком много шума. Как бы то ни было, дальше я помню, как ты возник на кухне в пижаме. Как ты орал на меня, как отчитывал меня перед моими друзьями. Всякому ясно, что ты был пьян. Ты показался “во всей красе” перед моими друзьями!
Пока Тимофей продолжает читать, Эдуард делает вид, будто не слышит. Он ерзает на стуле, поглядывает на часы, перевязывает шнурки. Он избегает встречаться взглядом с присутствующими.
Когда Тимофей заканчивает, Борис достает из кармана свой листок. Он кладет его на стол перед собой и начинает читать.
Борис: Эдуард, ты всегда был замечательным работником. В первые пять лет твоей работы объем продаж превысил обычный уровень, и в этом немалая твоя заслуга. Но положение дел изменилось. За последние несколько месяцев производительность твоего труда резко упала.
Эдуард: Борис, будь реалистом. Всю нашу отрасль лихорадит.
Борис: Возможно, но лишь единственный отдел нашей компании, причем твой. Твои коллеги жалуются, что ты не выполняешь свою долю работы, Состояние бухгалтерской отчетности оставляет желать лучшего. Когда мы не досчитались финансового отчета Михаила, я попросил его самого объяснить в чем дело, и он признался, что больше не может с тобой работать. Он не хотел говорить ничего плохого в твой адрес, но я давно подозреваю, что неприятность с отчетом вышла из-за твоего пьянства.
Эдуард: А не поведал ли он к тому же, как разделал меня, когда я всего-то на неделю задержался с выполнением его распоряжения?
Борис: В прошлый понедельник ты явился после двухчасового (!) обеда, и от тебя несло спиртным. Ты отказался отвечать на звонки до конца рабочего дня.
Эдуард: Видал, как ты сам выпивал во время обеда.
Борис: Я делаю это не каждый день. А ты — каждый. Даже если ты перекусываешь в кафетерии, то все равно как-то ухитряешься к середине дня дышать перегаром.
Эдуард встает.
Эдуард: Ладно. Погодите. Я вам кое-что покажу.
Он покидает комнату и, не проходит и минуты, как возвращается, неся с собой бутылку. Он ставит ее на стол перед Борисом.
Эдуард: Признаюсь, я держал ее у себя в столе. Может, я иногда и “взбадривался” во время рабочего дня. Но с этим покончено. Никогда больше не буду, обещаю.
Борис. Прекрасно, Эдуард. Я уверен, что ты сдержишь свое слово. Однако все мы решили: для того чтобы ты смог одержать свое обещание, тебе нужна помощь.
Эдуард: Что ты имеешь в виду, какая помощь? Ты говоришь о вытрезвителе или о чем-то еще?
Борис: Давай послушаем, что скажет Катерина, а затем дадим тебе возможность принять решение. Готова, Катерина?
Катерина потупилась, она упорно не отрывает глаз от своего листка, словно старается выучить текст наизусть. Все спокойно ожидают. Наконец, она поднимает взгляд и смотрит на мужа.
Катерина: Я вышла за тебя замуж, потому что любила тебя. Я все еще тебя люблю. Но моему терпению пришел конец. Последнее время невольно напрашивается желание попросить тебя уйти, оставить нас с Тимофеем в покое. Мне страшно, когда ты пьешь, и я боюсь, что ты можешь нас покалечить. Две недели назад ты явился домой после работы около десяти вечера. Когда я спросила, где ты был, ты ударил меня и сказал, чтобы я не лезла не в свое дело. За все годы, пока мы вместе, не случалось ничего подобного.
Тимофей (потерянно): Мама! Ты ни разу не обмолвилась об этом на наших собраниях.
Катерина: Прежде всего, я хотела сказать об этом твоему отцу. Пусть он знает: впервые за двадцать пять лет совместной жизни он пугает меня.
Эдуард переводит взгляд с потолка на Катерину Его поза несколько утрачивает оборонительный характер.
Эдуард: Милая, я так виноват. Не знаю, что на меня нашло. Клянусь, такое никогда не повторится снова.
Катерина: Я просто хочу, чтобы ты выздоровел, чтобы все стало, как раньше. Эдуард, я уже не один месяц сама распоряжаюсь чековой книжкой. Я покрывала твое мошенничество, разбиралась в созданной тобой финансовой неразберихе, брала деньги из наших сбережений, брала кредит. Чем больше ты пьешь, тем больше денег уходит в никуда.
Эдуард: Я нажил приличное состояние. Мне больше не нужно считать каждую копейку. Сейчас у нас достаточно денег, чтобы жить безбедно.
Катерина: В прошлом месяце ты забыл свой кошелек в пивной. Не прошло и трех дней, как ты, наконец, спохватился. Я немедленно принялась обзванивать банки; у того, кто взял кошелек, было целых три дня, чтобы использовать твои карточки. Я рассказала нашим кредиторам какую-то выдуманную историю о том, где ты потерял бумажник, потому что мне было стыдно сказать правду.
Эдуард ерзает на стуле. Катерина продолжает читать.
Катерина: На прошлой неделе, когда мы отправились пообедать, мне пришлось тайком вытащить ключи от машины у тебя из пиджака и спрятать их в своем кошельке, чтобы ты не пытался сесть за руль. Ты в одиночку прикончил полторы бутылки вина. Я не собиралась ехать на сидении для пассажиров.
Эдуард: Я езжу осторожно. Разве я когда-нибудь попадал в аварии?
Катерина (очень мягко): Пока еще нет. Но три недели назад ты был на волосок от происшествия. Помнишь, когда этот мальчуган выскочил из-за припаркованных машин? Мне пришлось буквально вцепиться в руль. В тот день ты выпил — хотя ты и прятал бутылку в гараже, я поняла, что выпил — и если бы я не среагировала так быстро, ты бы сбил ребенка. Возможно, насмерть.
В первый раз Эдуард нечего возразить.
Катерина: Я не буду больше читать тебе нотаций. Я не стану выгораживать тебя перед людьми, как это было в случае с Мариной. Я не намерена звонить Борису и извиняться за твои опоздания. Я не собираюсь стоять и ждать, пока ты не покалечишь меня или Тимофея. Все это нужно прекратить, Эдуард.
Теперь Эдуард смотрит в пол.
Борис: Мы почти закончили, Эдуард. Я знаю, тебе неприятно, но мы почти закончили. Каждому осталось добавить одно-два слова. Когда все завершится, мы поговорим.
Марина: Папа, даже не знаю, как и сказать, но меня больше не тянет домой. Никогда не знаешь, в каком ты состоянии. Раньше в доме было так весело, а теперь такая напряженная обстановка. Из-за нее даже домой идти не хочется.
Гаврила: Эдуард. я дорожу твоей дружбой, и мне невыносимо смотреть на то, что происходит. Но я не могу принимать тебя у себя в доме, пока все не изменится. Лена тоже за тебя переживает, но еще больше она стремится оградить детей. Она не хочет, чтобы ты находился рядом с ними в пьяном виде.
Катерина: Эдуард, я не могу так больше. Твое пьянство сказывается и на мне тоже. Временами мне кажется, будто я схожу с ума. У нас больше нет ни общих разговоров, ни общих дел, как раньше; и я чувствую, что должна следить за тобой каждую секунду. За последние недели я поняла одно: я больна так же, как и ты. Нам всем нужна помощь, Эдуард.
Марина: Мама права, отец. То, что с тобой происходит — это болезнь, называемая химической зависимостью, и она передается окружающим. И все мы - Тимофей, мама и я - тоже больны ею по-своему. Но ни ты, ни мы не должны медлить. Ты поправишься. Ты непременно поправишься. Все мы поправимся, но для этого нужно держаться друг за друга.
Тимофей: Папа, пожалуйста, согласись. Я люблю тебя. Мы все тебя любим, и нам больно видеть тебя таким. Ты не тот, каким был раньше. Мне стыдно приглашать в дом друзей, потому что никогда не знаешь, в каком ты состоянии. Порой мне кажется, будто у меня больше нет отца.
Борис: Эдуард, я хочу повторить то, что уже сказал. Тебе придется восстанавливать свою профессиональную репутацию. Но, мне кажется, тебе это вряд ли удастся, пока ты не примешь помощь, чтобы навсегда покончить с пьянством.
Эдуард закрывает лицо руками. Спустя минуту-другую он поднимает глаза и обводит взглядом лица присутствующих. Когда он начинает говорить, его голос звучит едва ли не шепотом.
Эдуард: “Господи, неужели все, о чем вы рассказали, правда? Неужели я такой мерзавец?”
Катерина: “Мы собрались здесь не для того, чтобы ругать или обвинять тебя в чем-либо, а для того, чтобы помочь нам всем. Я знаю, что нуждаюсь в помощи так же сильно, как и ты”.
Эдуард: “Хорошо, так что же от меня требуется? Хотите, чтобы я собрал вещи и ушел? Вы этого хотите?”
Катерина: “Нет, нам нужно совсем не это. Мы хотим, чтобы ты поправился”.
Борис: “ Эдуард ” алкоголизм — это болезнь. Приняв помощь, ты снова будешь здоров”.
Эдуард: “Я не понимаю. Что вы имеете в виду, какую болезнь? Я могу прекратить пить, когда захочу. И брошу, начиная с сегодняшнего дня. Вот увидите!”
Борис: “Люди, которые тебе помогут, расскажут тебе о болезни куда больше. Бросить пить гораздо труднее, чем ты думаешь. Кроме того, дело не только в этом”.
Эдуард (решительно): “Борис, ты знаешь, если я что-то задумал, то выполню обязательно. Я отвечаю за свои слова: в жизни никогда больше не буду пить”.
Борис (глядя Эдуард в глаза): “Мы пришли сюда не за тем, чтобы выслушивать твои обещания. Мы собрались, чтобы убедить тебя согласиться принять помощь. Пора попробовать что-то новое и совершенно другое”.
Эдуард: “О чем ты — об Обществе Анонимных Алкоголиков или вроде того? Какой-нибудь клуб для выпивох и всяких отщепенцев?”
Борис: “Думаю, ты будешь удивлен, узнав, какие люди обращаются в Областную наркологическую больницу. Но хотелось бы начать не с этого. Ты можешь обратиться в стационар Санкт-Петербурга или в Саранский лечебный центр. Тебя уже ожидают, прямо сегодня”.
Эдуард (явно потрясен): “Сегодня. Подождите-ка минутку. Нам еще нужно обсудить все как следует. Кроме того, я не могу поехать сегодня. Отчет должен быть готов к понедельнику”.
Борис: “Мы сами об этом позаботимся. Месяц без тебя мы здесь продержимся. Кроме того, когда ты вернешься к работе, то уже настолько поправишься, что будешь трудиться раза в два продуктивнее”.
Эдуард: “Месяц? Я не ослышался, ты сказал, месяц?”
Борис: “Ровно столько длится программа лечения. Ты отправишься лечиться сегодня и вернешься через тридцать дней”.
Эдуард поворачивается к Катерине.
Эдуард: “Я не могу оставить вас с Тимофеем на целый месяц”.
Катерина: “Я навещу тебя, как только мне разрешат. А во время “недели семьи” я буду бывать у тебя каждый день”.
Эдуард: “Но ведь нужно время, чтобы подготовиться, собрать вещи, и ты, вероятно, должна забронировать место или что-то вроде того... А не подождать ли с этим до понедельника?”
Катерина: “Твой чемодан собран и готов в дорогу. Он в багажнике моей машины. Если тебе понадобится еще какая-то одежда, я позабочусь о том, чтобы тебе передали”.
Борис: “И если ты поедешь сегодня — твое место сохраняется за тобой до твоего возвращения”.
Эдуард: “А если нет?”
Борис: “У тебя нет выбора, дружище. Ни на что другое я не согласен”.
Теперь Эдуард тихонько плачет. Марина подходит к нему сзади и обнимает его.
Марина: “Папа, это поможет всем нам. Ты поправишься, и мы тоже поправимся. Мы с мамой сегодня вечером в первый раз идем на групповую психотерапию для членов семьи зависимых.
Эдуард: “Не могу поверить в то, что происходит. Почему вы до сих пор молчали? Почему никто не сказал мне, что я сделал всем вам?”
Катерина: “Мы пытались, но ты нам не верил. Теперь я знаю, почему. Ты не мог понять, насколько ты болен, Эдуард. Ты просто не знал. Обычно так и бывает, Эдуард ”.
Борис: “Теперь нам нужно принять решение. Так что ты выбрал, Эдуард? Пензу или Саранск?”
После полудня того же дня Эдуард регистрируется в Пензенском лечебном центре. Его жена и дети находятся рядом с ним, для поддержки. Убеждение прошло успешно: Эдуард получит необходимую помощь.
Процедура убеждения, описанная выше, проводилась точно по намеченному плану. Этот план разработан в институте Вернона Джонсона и можно кратко изложить в виде так называемых Пяти Принципов Убеждения:
1. В команду вовлечены авторитетные люди, чье мнение химически зависимому человеку небезразлично.
2. Каждый из этих авторитетных людей записывает конкретные сведения о событиях и поступках жертвы зависимости, которые указывают на злоупотребление ею химическими препаратами и являются законным основанием для подозрений.
3. Все авторитетные люди поочередно рассказывают химически зависимому человеку о том, как они относятся к тому, что (по его вине) происходило в их жизни, они делает это без осуждения.
4. Жертве болезни предлагаются конкретные варианты лечения на выбор — этот лечебный центр или тот стационар.
Если бы Эдуард наотрез отказался рассмотреть оба из этих вариантов и поклялся бросить пить самостоятельно, без посторонней помощи, то тогда команде пришлось бы прибегнуть к вопросу "А что, если?” — “А что, если ты действительно снова начнешь пьянствовать? А что, если ты еще раз напьешься?” Им бы пришлось заключить с Эдуаром уговор: если он начнет употреблять снова, то согласится принять помощь. В этом случае участникам команды пришлось бы заставить его сдержать слово.
5. Когда жертва соглашается принять помощь, то ее необходимо предоставить немедленно.
Если команда строго придерживается этого плана, ее шансы на успех — 8 из 10. Доверяя своему личному опыту, я всякий раз надеялся, что метод сработает — так оно и было. В защитном барьере жертвы появляется трещина, и он (или она) соглашается принять ту или иную форму помощи.
Изыскивая различные возможности для лечения, имеющиеся в вашей местности, вы узнаете, что в наши дни существует немало доступных вариантов: от консультаций, проводимых амбулаторно, до полномасштабных программ лечения в стационарах. Последний из упомянутых вариантов заслуживает того, чтобы о нем, хотя бы вкратце, было сказано на этих страницах.
Программа лечения в стационаре обычно начинается с детоксикации — безопасного избавления пациента от токсических последствий алкоголя или наркотиков. Пациент подвергается тщательному медицинскому обследованию, у него выявляются другие, сопутствующие заболевания, требующие дополнительного лечения.
Следующий шаг — просвещение пациента — он получает необходимые знания о себе самом и о болезни химической зависимости. Оно осуществляется во время консультаций, регулярных лекций и ежедневных групповых занятий с пациентами.
Главная цель группового тренинга — выявить защитные реакции пациента и описать их таким образом, чтобы он мог понять механизм их действия и научиться распознавать их. Этот период неверия и сопротивления порой бывает очень болезненным. Защитный барьер не просто дает трещину, он рушится и больше не восстанавливается в результате чуткого тесного взаимодействия пациентов и персонала.
Во время этих занятий акцент делается на лучших качествах пациента. Ненависти к себе противопоставляется гордость за достигнутые успехи, дружеская поддержка и истинная привязанность, которая часто возникает между членами группы. Чудесное открытие, что “я, быть может, не так уж плох”, дает основание для надежды и выздоровления.
Во время этого процесса в какой-то момент пациент начинает понимать себя — возможно, впервые за все время болезни. Он (или она) примиряются с фактом существования болезни, с ее неумолимой реальностью. Как сказал один выздоравливающий алкоголик: “Раньше я на какое-то время бросал пить, потому как понимал, что пьянствовать не следует. Потом, наконец, меня осенило: я должен прекратить пить, потому что никак не могу бросить пить”. Растущая осведомленность уравновешивается верой в то, что дело может пойти и обязательно пойдет на поправку.
За программой лечения в стационаре следует программа помощи выздоравливающим, продолжительностью около двух лет. Пациент с супругой еженедельно посещают занятия “группы выздоравливающих” (подбирайте центр в котором есть такая форма работы!). Отслеживается прогресс выздоровления и исследуются межличностные отношения.
Вероятность успеха такого вида лечения высока, примерно от 50 до 80 процентов, в зависимости от программы и мотивации жертвы и ее близких. Убеждение — ключ к побуждению. В большинстве случаев болезнь удается остановить, и химически зависимый человек переходит к успешному выздоровлению.
Комментариев нет:
Отправить комментарий